Такое явление как приходские паломничества широко известны уже в прошлом веке. Приходское паломничество, в отличие от одиночных, групповых, совершалось целым приходом. Оно являлось выражением духовного и молитвенного (190)
В XIII в. кипрский летописец Леонтиос Махерас рассказал в своих записях о том, как перед падением Антиохии были переправлены на Кипр мощи святых Киприана и Иустины, священномучеников, защищающих от вреда (2044)
Если бы можно было спросить любого благочестивого христианина средневековой Европы, собирающегося совершить паломничество в Святую Землю, в Рим или в испанский город Сантьяго-де-Компостела на севере Пиренейского (285)
Обычай царей путешествовать к святым местам тоже уходит своими корнями в первохристианские времена. Оно берет свое начало от благочестивых царей Византийских: равноапостольных царицы Елены и царя Константина. С распространением (398)
Как мы видели из исторического экскурса первый и наиболее распространенный вид паломничества, это народные паломничества. Народ, как хранитель благочестия, первый почувствовал необходимость таких богоугодных путешествий. (154)
В наше время, когда повсеместно восстанавливаются храмы и монастыри, облагораживаются святые места, возвращается в жизнь древняя традиция русского народа – паломничество по святым местам. В наши дни эта традиция приобретает (156)
Преподобный Антоний в 1051 году поселился в одной из Варяжских пещер, составляющих часть нынешних Дальних пещер. Когда вокруг преподобного Антония собралось 12 иноков, были устроены новые келии, началась перестройка (726)
«Третьяковка» известна всему миру как хранительница крупнейшей коллекции русского изобразительного искусства. Но не все знают, что в одном из зданий галереи находится уникальная музейная церковь, а в ней — великая (290)
Троица совсем близко. Встречные говорят: — Вон на горку подняться — как на ладоньке вся Троица! Невесело так плетутся: домой-то идти не хочется. Мыто идем на радость, а они уж отрадовались, побывали-повидали, (210)
И так, о чем мечтал когда-то, О чем молился я порой, Что душу радовало свято, — То вот я вижу пред собой! Твержу себе неумолимо И сам не верю между тем, Что я у стен Иерусалима, (172)
