Окутанная ночной прохладой земля отдыхала после первого жаркого дня. В темноте, лишь кое-где рассекаемой тусклым светом фонарей, Фанза с ее большими светящимися окнами была похожа на огромный корабль, плывущий тихо и уверенно по бескрайнему ночному океану.
Из распахнутых дверей доносилось чтение Апостола. Несмотря на то, что до начала службы оставалось не менее получаса, в Фанзе яблоку было негде упасть; а люди все шли и шли: посольские, студенты, журналисты, сотрудники других посольств — Украины, Белоруссии, Греции, Кипра, Сербии, Болгарии и даже Эфиопии.
Подъехал отец Александр Дэ с дочерью Натальей; идет, опираясь на палочку, радостно озирается.
Вот отец Дионисий зачитал Патриарший Указ о награждении отца Александра крестом с украшениями, и Красная Фанза, которая сегодня действительно красная, огласилась троекратным «Аксиос».
Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков. Тихо, слаженно, торжественно запеваем «Волною морскою», и к нам присоединяется уверенный голос отца Александра. В глазах у певчих слезы.
Закончилась полунощница. Тишина, лишь потрескивают свечи в руках у трех с половиной сотен молящихся. «Но в полночь смолкнут тварь и плоть…» Еще мгновение, и у престола начинается робкое Воскресение Твое, Христе Спасе. Его подхватывает хор, снова и снова, с каждым разом все увереннее; и вот уже весь собравшийся народ поет как единый слаженный организм: «И нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».
Впереди крестного хода — мужчины с иконами, за ними — батюшка, хор, послы; все идут чинно и торжественно по двое и трое.
Мы уже обогнули поклонный крест, а навстречу все плыли огоньки свечей, бережно прикрываемые ладонями.
Собираемся во дворике перед входом в Фанзу; отец Дионисий с отцом Александром возвышаются на ступенях. Мы пропели стихиру еще более десяти раз, прежде чем шествие успело заполнить двор.
«Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!» — раскатывается в ночи. «Христос Анести!»… И полилась пасхальная служба…
Как это положено по Уставу, освящение пасок, куличей и яиц происходило после Литургии. Огромный стол был уставлен роскошными произведениями кулинарного искусства, сотворенными мастерицами; заметим, что в Пекине не купишь готового кулича.
Закончена трапеза, Фанза опустела. Вот и Пасха наступила. Как же быстро летит время — прокручивается в памяти приезд, службы Страстной недели, спевки, лица, слова…
Снаряженные сумками с пасхальными дарами возвращаемся домой. За окном уже вырисовываются ветви деревьев на бирюзовом фоне неба, а мы, переполненные впечатлениями, все не можем уснуть.
Впрочем, спать в пасхальную ночь пришлось недолго — в 10 часов утра нас уже ждали на приеме по случаю праздника в Украинском посольстве.
Посольство занимает крохотную территорию в центре города, поэтому все здесь просто, по-домашнему. Посол поздравляет собравшихся с Пасхой, рассказывает про вчерашний «крестный хiд», показывает видеокассету с фильмом о Пасхе в Иерусалиме и приглашает гостей к столу, где красуются, одно аппетитней другого, блюда с салатами, мясом, всевозможными овощами и бутербродами с салом.
К батюшке подходят люди, благодарят за пасхальную службу; каждый рассказывает о своей судьбе, о том, как пришел к вере. Все удивлены количеством людей, собравшихся на службу ночью.
Пасхальный вечер нам, конечно же, хотелось провести по- особенному — после вечерни перед Фанзой разыгралась целая дискуссия о том, куда лучше поехать. Одни предлагали отправиться смотреть Минские могилы, другие — музей колоколов, но в конце концов все сошлись на том, что очень устали, а где отдохнешь душой лучше, чем на природе: едем в ботанический сад.
Само название места, где раскинулся ботанический сад, окутывало покоем — Душистые горы. Мы мчались по скоростному шоссе, и на горизонте в густой белой дымке одно за другим проступали очертания пологих хребтов.
Воздух чуть тронулся лиловым — первый признак сумерек, когда мы добрались до места. Солнце закатилось за горы и подсвечивало оттуда их мягкие контуры. Вдалеке над волнами красных, розовых, белых, желтых цветов возвышался изящный силуэт пагоды. Раньше в Душистых горах располагалось несколько монастырей, теперь это излюбленное место отдыха пекинцев. Говорят, что днем здесь людей примерно столько же, сколько в московском метро в часы пик. Автобусами привозят на прогулку передовиков производства — их можно узнать по одинаковым шапочкам или значкам. Нам рассказывали, как один гид-экскурсовод прокомментировал своим слушателям появление группы туристов из Германии: «А это такие же передовики, как и вы, только из Европы».
Узенькая тропинка приводит нас к круглым воротам, за которыми начинается бамбуковый сад. Он огражден белой стеной — белый цвет традиционен для бамбукового сада: на нем хорошо видна игра тени, отбрасываемой вытянутыми листьями в солнечный день и лунную ночь.
Около клумб с яркими тюльпанами, разноцветными гиацинтами и нежными изящными ирисами толпится группа японских туристов. Она не мешает сидящему неподалеку под сухим деревом дедушке в синей гимнастерке любоваться цветами. Сколько раз встречали мы в Китае пожилых людей, неподвижно взирающих на распустившиеся венчики. Древние китайцы считали большим позором неумение улучить момент для созерцания цветов и оказать им тем самым должное уважение. Считалось, что для созерцания каждого растения есть свое время и место. Так, зимой хорошо любоваться сосной, весной — всем, что цветет, летом — могучими дубами, платанами, осенью же лучше всего наслаждаться ароматом мандариновых деревьев. Если пренебречь погодой и неправильно выбрать место для созерцания растений, то рассеется и ослабеет дух. Конечно, Китай уже не тот, что был тысячи лет назад, но и в сегодняшней Поднебесной есть дни «Желтого листа» или «Цветущей сливы», когда все выезжают за город, чтобы насладиться красотой растений.
А нас увлекает за собой горная тропка. Все выше и выше; кажется, еще немного и мы увидим солнце, спрятавшееся за соседней горой.
Вот куда вела наша дорожка — старая облупившаяся беседка, подпираемая сосной, предлагает замечательный вид на сад и всю долину. Еще один портрет Китая — задумчивый и умиротворенный, как звук бамбуковой дудочки; мудрый, глубокий, утонченный.
Уже совсем стемнело, спускаемся вниз. Как не хочется уходить отсюда; с трудом верится, что есть где-то шумный город с автомобилями, бетонными стенами и неоновой рекламой. Усаживаемся на скамейку. С гор доносится уханье сплюшек, шуршит бамбук за стеной, а в небе темно-синем, бархатном мерцают жемчужные бусины. Сегодня на всей Земле Пасха…
(42)