Дом Божией Матери и Иосифа Обручника. Назарет
С давних пор русские паломники, добиравшиеся до Святой Земли, стремились посетить Назарет, город, где была возвещена Благая Весть (Благовещение) о рождении Сына Божия от Девы Марии. Вот как повествуется об этом в Евангелии: В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария (Лк 1:26–27). Так евангелист Лука начинает рассказ об этом великом событии.
Навеки прославленный Назарет расположен в нагорной лощине, стесненной двумя хребтами Галилейских гор. Здесь, в скромном доме плотника Иосифа, провел Свое детство, отрочество и юность воплотившийся Царь Небесный, и этот дом издавна почитался как святыня всего христианского мира.
В IV веке император Константин Великий поручил одному из своих наместников — Иосифу, правившему в Тивериаде, построить здесь базилику, что и было исполнено в 352 году.
Как известно, в 1054 году произошел раскол между Западной и Восточной Церквами, но в повседневной жизни православные и католики продолжали поддерживать добрые отношения.
Об этом свидетельствуют строки из “Хождения” игумена Даниила (начало ХII в.), относящиеся к посещению назаретских святынь. Отметив, что “здесь, где пещера, был дом Иосифа, и все сказанное происходило в этом доме Иосифа, мужа Марии”, древнерусский паломник продолжает: “Над пещерой создана церковь во имя Благовещения. Место это сначала было заброшенным, но католики его обновили и устроили хорошо; здесь находится католический епископ, очень богатый, он владеет этим святым местом”.
Местные католики оказали православному игумену радушный прием. “Здесь угостили нас хорошо и питьем, и едой, и всем возможным, — пишет он. — В этом городе мы ночевали. И, хорошо отдохнув, встали и пошли в церковь поклониться святому месту”.
В первой половине XIX в. русские паломники стали чаще посещать Галилею. В 1819 году сюда добрались две отважные паломницы из Шуйского уезда Владимирской губернии: “села Лежнева девица Анна Алексеевна и вдова Прасковья Степановна”. По возвращении в Россию их рассказ о святых местах был напечатан отдельной брошюрой; сюда вошли и сведения о храме Благовещения. “Ходили мы во граде Назарете, где Божия Матерь жила в дому Иосифове, — сообщают русские паломницы. — Тут церковь французская (францисканская — а. А.) увешана вся атласами (дорогой материей — а. А.), а где Божия Матерь читала книгу, на том месте положено наподобие звезды сребрянной, а над звездой престол французский”.
Таково бесхитростное повествование простых сельских женщин. Но в Назарете бывали и такие православные публицисты, как А. Н. Муравьев (1806–1874), А. С. Норов (1795–1869) и др. Участник Отечественной войны 1812 года Авраам Сергеевич Норов посетил Палестину дважды — в 1835 и в 1861 годах. Во время своего первого путешествия по Святой Земле А. С. Норов прибыл в Назарет и поклонился местным святыням. Войдя в католический храм, русский пилигрим спустился в пещеру Благовещения — “с левой стороны алтаря по нескольким широким ступеням из белого мрамора”.
Здесь А. С. Норов прочел то место из Евангелия от Луки, в котором повествуется о Благовещении Деве Марии. Интересно замечание русского паломника о насельниках католической обители: “Латинские братья назаретского монастыря почти все испанцы, но говорят по-итальянски; они очень гостеприимны”. (К середине XIX в. в этом католическом монастыре насчитывалось 10 священников-монахов и 7 из белого духовенства).
Многие русские паломники мечтали посетить Палестину хотя бы один раз в жизни. Немногим из них довелось побывать в Святой Земле дважды, но даже из этого ряда выделяется пешеходец Виктор Каминский, который исходил Ближний Восток вдоль и поперек, причем Назарет он посетил трижды. Его первое путешествие в Святую Землю относится к 1851 году. Прибыв в Назарет вместе с группой русских богомольцев, Виктор Каминский направился в католическую обитель Благовещения.
Пока русские паломники поклонялись местным святыням, храм начал заполняться прихожанами — близилось время вечернего богослужения. И посланцы из православной России остались в церкви, чтобы присутствовать за католической вечерней. «Едва послышались гармонические звуки органа, вторимые несколькими певчими, набожные назаретяне опустились на колени и, скрестив руки, во все продолжение вечерни молились с самым искренним чувством, — повествует Виктор Каминский. — Наконец, вся церковь, вместе с органом, пропела “Аве Мария”».
Второй раз Виктор Каминский побывал в Назарете в 1857 году. В это время при францисканском монастыре Благовещения уже было учреждено большое странноприимное заведение, называемое Casa nova. “В Назарете существует такая же Casa nova, как и в Иерусалиме, снабженная такими же обильными средствами и составляющая единственный приют для путешественников всех различных исповеданий, — сообщалось в русской печати в 1858 году. — Таким образом католическое гостеприимство имеет здесь тот именно характер общности, которого латины отыскивают во всем; для путешественников высших сословий есть действительно заведение как бы вселенское, кафолическое”.
Виктор Каминский посещал в святых местах Палестины и православные, и католические храмы, воздвигнутые в память Евангельских событий. Сознание того, что место, над которым построен храм, освящено стопами Спасителя и Божией Матери, невольно сближало представителей Восточной и Западной Церквей. Об этом и ведет речь русский богомолец в своем повествовании.
“Вошел в храм священник для совершения обедни; за ним хлынул народ; и я удалился во внутренний покой Пресвятой Девы, и там продолжал свое моление пред ложем Богомладенца. Как отраден мне был полусвет этого покоя, как сладок воздух, которым дышало здесь Святое Семейство, как священны мне были стены, хранившие его!.. Пришел и сюда патер, — поправил лампаду, зажег две свечи, стоявшие на ложе Спасителя, и стал в стороне, смотря на молящегося странника. Не зная его мыслей, я встал, приложившись к святому ложу, поцеловал стены покоя и хотел было идти, но он удержал меня, и, отбив большим ключом, бывшим у него в руке, несколько кусочков от стен святого покоя, предложил их мне, к великой моей радости; потом повел меня вверх, в следующий покой, и объяснял, что там жил Иосиф, Обручник св. Марии, полагая, что я в этом месте в первый раз. Оттуда мы вместе сошли вниз, где уже совершалась обедня. Я приложился к колонне Святого Архангела Гавриила, и преклонясь в последний раз пред местом Благовещения, простился с ним”.
Чувство сопричастности святым местам, находящимся в ведении католиков, побуждало русских паломников обращаться с просьбой к местным насельникам о разрешении совершить здесь православное богослужение. Виктор Каминский, в третий раз посетивший Назарет в 1862 году вместе с группой из 11 русских паломников, вспоминал впоследствии: «Все желали отслужить акафист Божией Матери на месте Ее Благовещения (то есть в католическом монастыре). С вечера 27 апреля отправлен был драгоман (переводчик — а. А.) к латинским монахам с просьбой о сем <…> Один испанский монах сказал, что “храм Божий всегда и везде должен быть открыт для молитвы каждого, лишь бы это не препятствовало общественному богослужению”. Положено было после латинской литургии позволить нам отслужить акафист. К 8 часам все русские, бывшие в Назарете, собрались в святилище, более никого не было, один только католический монах был здесь. Тишина была трогательная. Монах зажег свечи на престоле, открыл образ надпрестольный, отдернул завесу, закрывавшую колонну Архангела, и отошел. Мы приступили к священному месту, и вот один из духовных, иеромонах Августин, благословил вслух начало служения. Двое другие запели: “Христос воскресе”, потом “Днесь спасения нашего главизна…”, далее “Взбранной воеводе победительная”, и начался акафист Пресвятой Деве с припевом: “Радуйся, Невесто неневестная”». «…Ах, как объяснить все чувства, наполнявшие грудь молящихся, — восклицает раб Божий Виктор. — Я молился, радовался, что слышу на таком важном месте наши сладостные напевы, благодарил Бога и отцов латинских, что удостоили нас такой радости. А стих: “О, всепетая Мати” тронул до глубины души. При окончании служитель Божий взял из ваз почти все цветы (лилии белые) и раздал всем нам по нескольку. Затем мы приложились к месту Благовещения, к колонне Архангела и пошли в другие два покоя домика Пресвятой Девы. Там облобызали престол в среднем и стену этих покоев и вышли из храма с миром».
Паломники, посещавшие Назарет, внимательно знакомились с повествованиями о Святой Земле, составленными теми пешеходцами из России, которые побывали здесь ранее. Видимо, поэтому в последующих описаниях паломники стараются не повторять сказанного их предшественниками и, посещая Назарет, кратко сообщают об увиденном. Таковы записки Д. А. Скалона, который посетил Святую Землю в 1872 году в свите великого князя Николая Николаевича. В Назарете почетных гостей пригласили посетить монастырь францисканцев, об истории которого Д. А. Скалон упоминает предельно кратко: “По преданию, царица Елена построила его на том месте, где обитала в пещере Пресвятая Дева Мария и где Архангел Гавриил благовествовал Ей зачатие и рождение Иисуса Христа. Храм, разрушенный Саладином, когда он разбил и взял в плен короля Иерусалимского Гвидо Лузиньяна, с той поры лежал в развалинах до ХVII столетия, пока католическое Общество Святой Земли не испросило разрешения на его обновление”.
В этой обители великий князь и его свита осмотрели все традиционные места поклонения; насельники монастыря радушно приняли гостей из России: “Великого князя встретил настоятель монастыря, худенький старичок француз и остальная братия (преимущественно испанцы). Монастырь обнесен высокою оградой, ворота которой выходят на площадку”, — так повествуется об этом в записках Д. А. Скалона.
В 1881 г. в Назарет прибыла очередная группа русских богомольцев во главе со священником Александром Анисимовым из города Изюм (Харьковской губернии). Когда они вошли в храм Благовещения, то месса уже подходила к концу: “Пять седовласых патеров, служивших соборне, приобщались, а громадный орган немилосердно ревел, мотивируя причастный стих, при мелодическом подпевании малюток”.
Отец Александр и его спутники не решились нарушить величие чинопоследования и до конца богослужения оставались в верхнем храме. Но вот месса закончилась, и российские пилигримы направились в пещеру Благовещения, как это делали сотни и тысячи их предшественников. «С чувствами духовной радости и глубокого умиления, — пишет отец Александр, — приложился к напольному мраморному кругу с крестом в средине и с латинской надписью на серебряном широком ободке: “Слово плоть бысть”. На этом-то месте, по преданию, молилась Пресвятая Дева во время явления Ей Архангела Гавриила, и здесь же приняла от него благовестие о зачатии и рождении от Нее Сына Божия».
Будучи приходским священником, отец Александр желал излить свои религиозные чувства в традиционной богослужебной форме; “признаюсь, — пишет он, — мне хотелось отслужить там свой русский православный молебен и громогласно, нараспев, прочитать Благовещенское Евангелие”. Но “громогласную” манеру богослужения в пещере Благовещения насельники-францисканцы не поощряли, и поэтому русскому пастырю и его спутникам пришлось довольствоваться другим, более скромным храмом, устроенным на месте, где жил праведный Иосиф.
И вот в стенах католического храма зазвучали православные молитвы и песнопения на церковнославянском языке. И хотя русским богомольцам в тот раз не довелось совершить богослужение в пещере Благовещения, у них остались самые лучшие впечатления от посещения католической обители. “Направляясь к выходу из храма, мы еще раз окинули его взором и мысленно похвалили образцовую чистоту, опрятность и благообразность, соблюдаемые здесь францисканцами”, — так заканчивает отец Александр свое повествование.
(203)