Икона Божией Матери «Афонская»
Как описать свои ощущения? С Божьей помощью попробую отыскать слова или сравнения, которые хоть немного передадут чувства.
…Въезжаешь в другую среду – в другой воздух, в другую воду, в другую плотность мыслей, дыхания, в другую скорость жизни. Будто раздвигаешь плечом другое измерение. Или, лучше сказать, будто кто-то размыкает в тебе тысячи замков и замочков. Начинаешь чувствовать полотно, из которого соткано небо, солнечный свет и… как летит к тебе изображение гор, лесов и монастырей, трансформируется в глазах, проникает в тебя и словно будит ото сна.
Само ощущение всего происходящего – уже чудо! Если эти мои записки будут читать люди, знающие вспышки озарения, ощущение тонкого-тонкого коридора ТУДА то пусть они вспомнят в себе это же ощущение, только без внутреннего оцепенения, без внутренней оторопи и боязни потерять вспышку. Ощущение человека, вылетевшего по тонким коридорам в солнечную бесконечность, где озарение – пульсирующее и постоянное твое состояние.
Я стоял на верхней палубе, смотрел на монастыри, у которых мы причаливали – румынский, греческий, болгарский; на полуразрушенную башню, которая слышала, наверное визги сарацинов и пиратов, прятала за своими стенами безмолвных монахов, а теперь по праву патриарха стоит на скалистом берегу и смотрит на молодые 200-300-летние монастыри, которые живут все той же жизнью, сохраненной братией в молитвах в этой башне.
Теплоход подходил к большому мысу.
Обходим мыс. Захватывает дух. «Пресвятая Богородица, я в Твоих пределах… Я не знаю, за что и как ты привела меня сюда, – думал я, вглядываясь в отрывающиеся виды русского монастыря св.Пантелеймона. – Прости меня маловерного, но не может же быть, коль это промысел Твой, чтоб в этот час и в этот миг не дала бы Ты мне знак. Дабы уверовал дурень глупомудрствующий, что видишь и слышишь Ты мысли мои и завалы сомнений, знаний и прочих лукавых вещей, утомивших душу и дышать не дающих, и на мир по детски смотреть не позволяющих…»
Я мысль свою ухватить не успел, как в чистом небе одно из двух маленьких-маленьких облачков вдуг потянулось и как бы растеклось светло-розовым потеком… «Что это значит?» – недоуменно глядел я в небо. Теплоход причаливал к каменному пирсу у святого Пантелеймоного монастыря. Сейчас я сделаю шаг, а ждущие на берегу паломники взойдут на теплоход. Это все произойдет сейчас, но пожилой грек на берегу… упал и умер. «Господи! О чем говоришь мне?!» – я оторопел.
Впрочем, оторопел я только на несколько мгновений. Потому что смерти нет! Я никогда раньше не видел и никогда, наверное, больше не увижу как смыкается жизнь, как расставлено здесь все по удостоверению Господню. Ибо вышли мы на берег, а паломники с берега зашли. Голландец (он оказался врачом) взялся, как и должно врачу, вдохнуть жизнь, растолкать сердце упавшего грека. Сошедшие с нами с корабля, православные монахи из Афин (совсем молодые – лет по шестнадцать) прочитали молитвы, перекрестили отдавшего душу и пошли Богу молиться: Кто из паломников положил посох, перекрестился и дальше пошел в пределы Афона, кто на берегу работу остановил, взглянул на небо, перекрестился и продолжил дела свои. А мы с Валерой подивились простоте и спокойствию – смерти нет! – перекрестились и тоже пошли… Нами здесь планида не доношена, а кому пора – что же, значит пора. Кто из православных не мечтал вот так, как этот грек, в пределах Богоматери помолиться, выйти на берег и умереть? И зависти не было. Потому что грешно и стыдно завидовать. Но я хотел бы в последний свой час ждать «белокрылый корабль» так же, как этот грек. Упокой, Господи, душу его (и прости меня за мечтания нескромные).
Еще на теплоходе гордостью и счастьем наполняется сердце: из всех монастырей, мимо которых мы проплыли, русский монастырь самый красивый! Самый напоенный несказанной внутренней энергией и светом! Зеленеют купола, как клевер весной. Золотятся кресты. Махина каменных стен, строений с нависшими балконами, укрепленная каменным барьером дорога к монастырю – все основательно, навечно!..
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя грешного! Да не остави ны во грехе. Да будет воля Твоя, бессмертна Слава Твоя, да приидет Царствие Твое и да очисти ны от скверны от отчаянья Раба твоего!..»
(38)