Причастие в Храме Рождества Христова. Вифлеем
Посещение Святой Земли и Святых мест само по себе не делает паломника другим, не освобождает его от страстей автоматически. Скорее именно тут его старые и закоренелые привычки, обычные и незаметные дома, вдруг обостряются и вырастают до размера греха. В этих пороках нет ничего нового, но на Святых местах они становятся нестерпимы.
Человек может истово и горячо творить «поминутно крестное знамение, ставить свечки перед каждою святою иконою, кланяться всякому священному месту и лицу, ходить непременно ко всем и всяким службам Божиим, проводить по 40 ночей у Гроба Господня, и многое другое…», но «все это теряет цену, если, например, на тысячу крестных знамений окажется хотя один жестокий толчок, данный тою же крестящеюся рукою соседу, который занял в церкви наше место, или перебил нам дорогу к Святому Причастию, или к подножию Креста Христова.
Вот лик святой иконы сияет от нашей свечки, а на душе нашей, может быть, темно от вражды к ближнему, с которым живем в одних стенах, под одним сводом и несли один крест поклонничества. Что, если, не пропуская ни одной службы Божией, но также не пропускаем и ни одного случая послужить врагу Божию злословием, пустословием и другими многими исчадиями богопротивного языковредия? Что, если 40 ночей бодрствуем у Гроба Господня, а 40 дней спим глубоким сном беспробудного самолюбия? А это ли одно? Не разносятся ли зачастую печальные слухи, что там или здесь случилась между поклонниками пропажа вещей и денег, что того или другого богомольца подняли на улице, среди посмеивающейся толпы, бесчувственно пьяного, что тот благочестивец подрался, а этот «убогий калека» за буйство посажен под замок, — и Бог весть, что еще! Думать ли, что подобного рода люди сегодня искренно и прочно покаются? Дай Бог! …». «Что это за явления, встречаемые зачастую на стогнах Святого Града и в пределех его? – вновь обращается отец Антонин к паломникам. Что они знаменуют собою? Во всяком случае, — не подобие Мелхиседека — Xристова подобия!».
Суеверие, гордыня, гнев, ложь, пьянство, воровство не были редкостью в паломнической среде. Эти и многие другие человеческие пороки порождались чувством непривычной для простого русского человека свободы от домашней, общественной и административной опеки, которой он был постоянно окружен дома, в России.
С болью, вырвалась как-то у архимандрита Антонина фраза: «О Русь…держать бы тебя где-нибудь дома в чулане и не показывать никому!». Но посадить Русь в чулан было невозможно. Она по прежнему с упорством стремилась на Святую Землю, ко Гробу Господню, во Святой Град Иерусалим. И поэтому вновь и вновь звучал со Святой Голгофы голос начальника Русской Духовной Миссии: «Воздохните из глубины души, воззовите из глубины сердца, безместное не мыслите, беззаконное не дейте, не досаждайте сосуду плоти вашей, не будьте высокоглаголиви и жестоки сердцем вотще и всуе, бойтеся ловления, трезвитеся, молитеся на всякий час Богу!».
Смысл паломничества в Святую Землю
в пастырском богословии архимандрита Антонина (Капустина)
Источник
(37)